Удалось отразить две внешних атаки. Если первую предприняли какие-то гопники, заметившие вечером отсвет в окнах и позорно отступившие после десятка неприцельных выстрелов, то 13 сентября пришлось выдержать испытание потруднее.

Эти господа имели более чем серьезные намерения. Подкатили на четырех БМП, ранее принадлежавших подразделениям резервистов, но остановились на почтительном расстоянии – постоянно активированный бортовой компьютер Т-95 засек неопознанные транспортные средства и развернул орудийную башню в сторону потенциального противника, сразу вызвав замешательство. О том, что в орудии (равно и в боеукладке) нет ни единого заряда, знали только Полковник, Ваня и Федор.

Из головной БМП вылез кряжистый пожилой дядя в «летнем» камуфляже без знаков различия, спокойно подошел к танку и похлопал ладонью по броне. Остался ждать.

Макеева вызвали через ПМК наблюдатели, тревожная новость разнеслась по Дому за считанные минуты. Схема была отработана заранее – при появлении чужих должны быть заняты позиции на крыше, где установили крупнокалиберные пулеметы, остальные собираются на верхних этажах с импульсными винтовками по фронту, с которого исходит потенциальная угроза. Всего – тридцать четыре ствола без учета танка. Уважения не внушает ни при каком раскладе.

– Схожу, поговорю. – Полковник наблюдал за парламентером из окна федоровской квартиры. – Ваня?!

– Ну?

– Гну! Бегом наверх! Огонь открывать только если они начнут стрелять первыми. Бейте по корме БМП, там бензобаки или баллоны с жидким водородом, наши пули броню пробьют... Пока – ни единого выстрела! Не будем их провоцировать.

И ушел.

Сверху было отлично видно, как Макеев и седой господин поздоровались за руку как воспитанные цивилизованные люди, закурили и начали неспешную беседу, продолжавшуюся четверть часа. К счастью, нервы ни у кого не сдали, по окончании разговора визитер благополучно погрузился в БМП и отбыл.

– Ф-фу. – Макеев появился в дверном проеме и вытер пот со лба. – Я так инфаркт однажды заработаю, Пришлось брать на понт – другого выхода не было...

– Кто это такие? – напрягся Федор.

– Доброжелатели. Милейшие люди с обаянием белой акулы. Этот хмырь назвался «префектом северного округа столицы», назначил сам себя – ясно как день. Судя по некоторым фразам и манере разговора, из отставных гэбэшников или сотрудников Генерального штаба. Предлагал защиту от мародеров. Наша задача – войти в состав префектуры, по первому требованию предоставлять людей, технику и избытки ресурсов.

– А ты?

– Что – я? Вежливо сказал, что у нас все отлично и в защите никто не нуждается. Он намекнул, будто командует полутора сотнями штыков. Я соврал, что у нас в таком случае паритет. Поинтересовался, где взяли танк. Был отшит. Потом предложил крепко подумать и свалил... Кажется, он остался мною очень недоволен.

– Засыпались, – обреченно вздохнул Федор. – Четыре БМП, сто пятьдесят вооруженных людей... Недаром сегодня тринадцатое число!

– Паникой делу не поможешь. У обороняющихся положение всегда выгоднее, чем у нападающих, а нападать в ближайшее время они не будут, побоятся. Завтра сгоняем за вторым танком, так будет представительнее... Ах ты зараза!

Подчиняясь давно выработанному рефлексу, Полковник рухнул на пол, прикрыв голову руками. Брызнули осколки стекла, несколько пуль застряли в обшивке стен. Незваные гости отъехали подальше, дали несколько очередей по окнам Дома и тотчас исчезли за поворотом – опасались ответного огня и незаряженного танкового орудия...

– Теперь еще и стекла вставлять, – выдохнул Макеев, вставая и отряхивая штаны. – Ночами холодно... Вот скоты!

– Ничего неожиданного, – буркнул Федор. – Как выражался какой-то старинный политик – процесс пошел. Начинать готовиться к осаде?

– Мы к ней каждый день готовимся. Позови Светку и тетю Валю, пусть обойдут заселенные квартиры, вдруг кого-то ранило?

Традиционное вечернее совещание, как обычно и бывало, завершили с помощью литровой бутылки водки и разогретых консервов с овощной смесью и галетами – настоящего хлеба никто не видел с конца августа, когда прекратился централизованный подвоз продовольствия. Валентина Альбертовна пекла из пшеничной муки пирожки, но заменить хлеб они не могли. Еще одна исчезнувшая деталь прежнего мира...

Программа на завтрашний день в точности копировала предыдущие – надо заканчивать работы по блокированию нижних этажей, а Ваня и еще трое парней помоложе отправятся «шакалить», как сам Волчок наименовал процедуру поиска еды, оружия, необходимой электроники и снаряжения в брошенных и пока нетронутых грабителями торговых комплексах и на складах. Город хранил великое множество сокровищ, надо было лишь сообразить, где их искать и как опередить конкурентов. Все найденное отправлялось в грузовой отсек «Форда» и доставлялось на склад в техническом подвале за парковкой, за день можно было пополнить запасы на два или три центнера...

В полночь, когда все улеглись спать (бодрствовали только наблюдатели, оснащенные инфракрасными визорами), в городе произошло странное событие.

На плоской крыше одного из самых высоких зданий петербургского бизнес-центра, находящегося между Литейным проспектом и Смольным, на контейнере светлого металла внезапно зажглись красные индикаторы. Прочая техника – метеорологические сенсоры, тарелки спутниковой связи или камеры видеонаблюдения были мертвы с тех пор, как отключилось электричество. Контейнер раскрылся, из его чрева выдвинулись две прозрачные капсулы. Одна здоровенная, размером с винную бутылку, другая совсем маленькая, длиной в сантиметр.

Капсулы были соединены тончайшим зондом. Когда управлявший процессом примитивный ИР получил необходимые данные и подтверждение приказа, содержимое малого сосуда было впрыснуто в большой, расположенные на дне контейнера баллоны со сжатым воздухом взорвались, невесомая взвесь образовала сероватое облачко, которое было немедленно рассеяно порывами ветра, налетавшего со стороны реки.

Неподалеку от бизнес-центра, во дворе старинного дома на Суворовском проспекте, отдыхала стая бродячих собак – их в городе развелось множество, хотя в стаях почти не было дворняг, в основном породистые псы, брошенные хозяевами. Вожак, темно-коричневый с рыжими подпалинами ротвейлер, внезапно проснулся. Неизвестный человеку инстинкт подсказывал, что произошло нечто очень скверное – с этим не могло идти ни в какое сравнение внезапное исчезновение привычных людей и полуголодное существование на улице. Запах... Что это за запах?

Собака повертела головой, принюхиваясь. Потом положила голову на лапы и вновь начала засыпать – тончайший, едва уловимый аромат убаюкивал, заволакивал сознание приятным мягким туманом...

Утром ротвейлер не проснулся. Равно как и восемнадцать членов его стаи. За выходом из арки на проспект валялись тела двоих людей, так же внезапно заснувших и уже не поднявшихся.

Девяносто миллионов токсических доз штамма ASH119 сделали свое дело. Спите.

Концентрация вируса в воздухе начала снижаться, только когда первая волна достигла предместий города. Спустя два часа ветер рассеял штамм на берегах Ладожского озера и Волхова, через десять часов вирус начал действовать в районе Вологды, через сутки – в Вятке и далее к Уралу.

Через сорок восемь часов эпидемия полностью охватила планету – распылители сработали в двадцати точках на поверхности Земли. К вечеру 17 сентября начался массовый падеж морских котиков на побережье Антарктиды.

– Происходит что-то ненормальное. – Ваня с жаром повествовал об утренней экспедиции, из которой вернулся значительно позже, чем было условлено. Вопреки наистрожайшему приказу Макеева, Волчок и его помощники не удосужились взять с собой ПМК, связь отсутствовала. Полковник уже хотел отправляться на поиски, когда старый грузовичок затормозил возле дома и из него выскочили крайне обескураженные охотники за консервами. – Мы объехали весь наш берег, от Народной до Васильевского... Это просто невероятно!